Грузинский выбор

Нынешний октябрь определил состав парламента не только в Украине. Горячие предвыборные страсти кипели и в Грузии, где тоже выбирали парламентариев. И там результаты голосования нельзя назвать неожиданными: блестящую победу одержала оппозиционная политическая сила под названием «Грузинская мечта».

Президент Грузии Михаил Саакашвили по результатам выборов заявил, что правящая партия «Единое нацио­нальное движение» переходит в оппозицию. Многие СМИ, особенно в России, поспешили объявить о крахе грузинских реформ и личном поражении грузинского лидера. Однако так ли это? Сами по себе выборы стали его победой. Впервые в истории страны власть передали конституционным путем.

«Грузинское чудо»

О нем говорят много. Одни восхищаются успешными реформами, другие их нещадно критикуют. Объективные показатели свидетельствуют: за последние десять лет Грузия сделала колоссальный рывок от полуфеодального государства к одной из самых динамично развивающихся стран мира. По итогам подготовленного Всемирным банком бизнес-рейтинга по ведению бизнеса Грузия заняла девятое место в мире.

Даже российские эксперты, которые в силу объективных и субъективных причин категорически не приемлют Саакашвили, признают, что грузинские реформы не имеют аналогов на постсоветском пространстве. В 2003 году президент принял нищую, разоренную гражданскими и межнациональными войнами страну, в которой центральная власть утратила рычаги управления. Страну, потерявшую 20% своей территории. Страну без экономики: по темпам падения ВВП Грузия «соперничала» с Таджикистаном, а к середине 1990-х выпуск продукции в этой стране упал до уровня 1960 года. Инфраструктура, хозяйственные связи и традиционные отрасли оказались разрушенными.

Грузинские реформы были сконцентрированы на трех направлениях. Во-первых, в сфере государственного управления резко снизили роль бюрократического аппарата. Во-вторых, взяли курс на разгосударствление экономики, ее максимальную либерализацию и практически неограниченную приватизацию. В-третьих, произошла тотальная смена старого чиновничьего аппарата и опора на молодые кадры.

Попытки реформ осуществлялись в Грузии еще Эдуардом Шеварднадзе, но при этом он опирался именно на старые кадры, не умеющие и отказывающиеся работать по-новому, погрязшие в коррупции и сделавшие государственную службу своей личной синекурой и источником собственного благосостояния.

Реформы Саакашвили сравнимы с революцией. Он начал с МВД, а если точнее — с ликвидации воров в законе. Грузинское общество того времени было насквозь пронизано коррупционными отношениями, а воры в законе были невероятно влиятельными людьми. В течение относительно короткого времени в маленькой Грузии арестовали около 200 «законников», а остальные сбежали в Россию и Украину.

Была проведена структурная реформа милицейских ведомств, часть которых упразднили вообще, а часть объединили друг с другом. Наиболее коррумпированную структуру – ГАИ – ликвидировали совсем. Из 85 тыс. старых сотрудников МВД сократили 75 тыс., а весь состав ГАИ — 14 тыс. человек — уволили в один день. В какой-то момент в МВД оставались только профессионалы, занятые непосредственно расследованием преступлений, и преподаватели, интенсивно обучающие новых сотрудников, теперь уже полицейских.

По мере того, как новые сотрудники выходили «в поля», Михаил Саакашвили начал работу по четырем направлениям. Он в несколько раз повысил им зарплату, доведя ее до уровня гораздо выше среднего по стране, сделав ее таковой, которую уже было жалко терять, одновременно установил «драконовскую» ответственность за коррупцию. Все это происходило на фоне масштабных и публичных антикоррупционных процессов в других государственных органах.

Из 18 министерств остались 13, из 52 ведомств – только 34, а в оставшихся учреждениях прошло сокращение персонала от 40 до 50%. Сделали немыслимое — отменили пожарную охрану и санэпидстанцию. Полномочия государственных органов были существенно сокращены, количество контролируемых ими процессов уменьшено, а сами они поставлены в жесткие рамки по планированию своей деятельности и по времени реагирования на запросы бизнеса и населения. Все это сократило государственное регулирование как рынка, так и других сфер деятельности до минимума.

Михаил Саакашвили обеспечил принятие так называемого «Акта экономической свободы», который очертил главные принципы либеральной экономики и основные ограничения, переступать которые госаппарат не имеет права. Государственные расходы ограничиваются 30% ВВП, запрещается увеличение общего числа лицензий, создание новых регулирующих органов, введение новых налогов допускается только путем всенародного референдума, отменяется ценовой контроль любого рода, государство отказывается от владения банками и другими финансовыми посредническими институтами, снимаются ограничения конвертируемости лари, запрещаются любые ограничения на движение капитала и т.д.

Налоговое законодательство максимально упростили, а общую фискальную нагрузку уменьшили: из 22 налогов, ранее взимавшихся в Грузии, остались 4. Облегчили таможенные процедуры, а ставки налога на импорт либо в большинстве случаев обнулили вообще, либо сделали минимальными.

Грузинские власти приняли Закон «О свободной и конкурентной торговле», который направлен не столько на недопущение монополизации различных сфер бизнеса, сколько на отказ от ограничения конкурентной среды. Грузия практически полностью открыла финансовый и биржевой рынки для международной конкуренции.

В стране провели почти полную приватизацию. Для этого парламент принял закон, позволяющий приватизировать практически любые объекты собственности, включая флот, железную дорогу, шахты, заводы, порты и т.д., а также земельные, вод­ные и лесные ресурсы.

Страна стала лидировать в целом ряде признанных международных рейтингов. Среднегодовые темпы роста реального ВВП c 2004 по 2008 год составили 9—12%. В тот же период начинается резкое увеличение доходов, поступающих в грузинский бюджет. С 2003 года они выросли в 6 раз — с $558 млн в 2003 году до $3,3 млрд в 2008-м. Год 2008-й здесь является неким водоразделом, когда из-за августовской войны и мирового кризиса блестящие финансовые показатели несколько снизились.

В стране провели одну из самых масштабных и решительных приватизаций в мире: по состоянию на 2009 год было продано в частные руки около 4 тыс. объектов.

За приватизацией последовали инвестиции. Совокупные прямые иностранные вливания в экономику Грузии в 2004—2009 гг. составили $6,5 млрд. По привлекательности для иностранных инвесторов и по объемам полученных внешних инвестиций Грузия сравнялась с новыми членами ЕС, а по объему накопленных прямых иностранных инвестиций в расчете на душу населения Грузия догнала огромную Россию.

Изменилась структура экспорта: в Грузии воплотили в жизнь заветную российскую мечту – его диверсификацию. Если в 2003 году это была отсталая аграрная страна, где до 40% экспортной выручки приходилось на продукцию традиционного сельского хозяйства, то сейчас сам экспорт более чем утроился, а предметом особой гордости грузин является то, что 8% от его объемов приходится на автомобили и их комплектующие.

Впечатляющие успехи Грузии были оплачены не иностранными грантами и кредитами, а доходами от приватизации и инвестициями, поступившими для развития приватизированных предприятий. Каха Бендукидзе, тогдашний министр экономики, говорил: «Грузия должна продать все, кроме совести».

«Грузинская мечта»

Конечно же, результаты грузинских реформ впечатляют. Однако перемены, которые они принесли, в грузинском обществе воспринимаются неоднозначно. Главная проблема в том, что увеличение грузинского ВВП и бюджета пока что не вылилось в повсеместное повышение жизненного уровня граждан и в снижение безработицы.

Именно на этом и сыграла оппозиция на прошедших парламентских выборах. Сыграла и победила: коалиция «Грузинская мечта», лидером которой является миллиардер Бидзина Иванишвили, набрала по пропорциональной системе 54,85% голосов избирателей, а «Единое национальное движение» президента республики Михаила Саакашвили – 40,43%. А когда были подсчитаны результаты в мажоритарных округах, оказалось, что 85 депутатских мандатов из 150 принадлежат оппозиции. Этих голосов хватило для формирования своего правительства.

Саакашвили без единого возражения официально доверил лидеру оппозиции формирование правительства, к составу которого уже возникли первые вопросы. Так, назначение бывшего защитника «Милана» Кахи Каладзе министром энергетики и приписываемое ему высказывание «Признаюсь, я ничего не понимаю в энергетике, но дело мне поручили интересное» немедленно стали анекдотами.

В этой связи почему-то мало кто из экспертов говорит о том, что сам Саакашвили масштабы своего поражения явно завышает. По конституции у него еще год остаются вполне царские полномочия, в рамках которых он может легко превратить победу Иванишвили в бессмысленный символ сменяемости власти. Президент теоретически мог заблокировать назначение силовых министров, даже кандидатуру премьера. Вместо этого грузинский лидер отдал инициативу. Очевидно, это стало неожиданным и для ГМ. Ее лидер взял несколько дней на обдумывание состава правительства. А после того, как огласил его и представил правительственную программу «Для сильной, демократической, единой Грузии», усилились подозрения в том, что ГМ готовилась не к приему власти, а к неким поствыборным акциям.

И с этой точки зрения уже сейчас у оппозиции можно увидеть серьезные проблемы. С одной стороны, для Иванишвили главное – не разбазарить реформенное наследство, полученное им от Саакашвили. С другой — людей, участвовавших в реформах, у оппозиции особенно не видно. И в программе, в которой расписаны цели и задачи новой власти, нет ни одной даты, ни одной цифры, нет даже указания приблизительного периода выполнения той или иной реформы.

Кроме этого, внешнеполитический вектор Грузии остается прежним: интеграция с западными структурами, в первую очередь с НАТО, продолжение военной миссии в Афганистане, укрепление партнерства с США и ЕС, добрососедство с Азербайджаном, Арменией, Турцией, налаживание отношений с Россией, но только торговых, а политических – лишь после деоккупации Абхазии и Южной Осетии. И это ничем не отличается от позиции предыдущего правительства.

Но главная неожиданность для грузинского общества не в этом. Победа «Грузинской мечты» на выборах была во многом обеспечена голосами социально незащищенных слоев населения. Народ ждет, когда Иванишвили приступит к раздаче благ из собственного состояния. Иного пути повышения пенсий и выплат пока не видно. Однако премьер-министр заявил, что никогда не называл точной даты, когда минимальные выплаты будут соответствовать прожиточному минимуму. В ответ многие сторонники оппозиции задались вопросом: а какая разница между Саакашвили и Иванишвили в социальной политике?

Кроме этого, приход к власти оппозиционных сил совпал с мгновенным и резким ухудшением криминогенной обстановки – редкая информационная сводка обходится без упоминаний о кражах, ограблениях и налетах. Опять поднялась волна самозахватов беженцами зданий и офисов под жилье. Оказалось, что перед новым правительством стоит слишком много вызовов, к которым оно оказалось не готовым. И времени на изменение ситуации может не то что не хватить, его не даст избиратель. И президент Саакашвили, который еще в течение полугода может распускать парламент. И тогда грузинская мечта снова обретет новые очертания.